Музыкальный театр – дело сложное. Это и солисты, и оркестр, и декорации, и костюмеры, и многое-многое другое. А одна из основных составляющих — хор, без которого не могла бы состояться ни одна премьера нашего, да и любого другого оперного театра. Именно артисты хора находятся на сцене почти всегда, и в обрамлении их голосов звучат голоса солистов. Однако после премьеры чаще говорят о последних, хотя без хора не было бы и прекрасной «Аиды» Джузеппе Верди и многих других великолепных музыкальных произведений. В которых композиторы — да и режиссёры — зачастую отводят хору по сути одну из главных и одну из самых выразительных ролей.
«Хор — камерный»
…Вечер, на часах 19.00. В хоровом классе оперного театра на четвёртом этаже идёт напряжённая работа. Около 40 артистов сидят в креслах, сосредоточенно глядя в партитуры. У окна – Баиржаб Дамбиев и Эдуард Жагбаев – Радамес и Царь соответственно. Амнерис — Ольга Жигмитова и Аида — Марина Коробенкова пока не в классе. За пультом – дирижёр Виталий Шевелёв. Концертмейстер Наталья Селиванова послушно повторяет на рояле музыкальный фрагмент. Но не они сегодня главные, хотя и называется это действо спевкой оперы «Аида» с солистами. Главный сейчас – хор, мощное многоголосие которого завораживает.
Главный хормейстер Валерий Волчанецкий на спевке «Аиды»
— Хор – это составная часть любого театрального механизма, — считает главный хормейстер театра оперы и балета, заслуженный деятель искусств Бурятии Валерий Волчанецкий. — Почему-то, когда говорят о театре, вспоминают оркестр, вспоминают солистов. И где-то после этого всего вспоминают хор. Хотя я не думаю, что надо расставлять именно в таком порядке – мы все вместе. Любую оперу возьмите – вот сейчас «Аида» звучит», вчера была «Свадьба Фигаро» — везде хор. Сейчас современный хор – это не просто люди вышли и начали петь, а потом ушли – и пение закончилось. Современный хор – это комплекс задач. То есть люди являются не просто артистами хора, не только поют какие-то партии, они ещё и являются актёрами. Всё зависит от сложности режиссёрской задачи.
Валерий Волчанецкий отмечает: в новом спектакле оперного «Свадьба Фигаро» хор выполняет именно такую функцию – на сцене солисты и артисты хора являются единым коллективом.
— Эта постановка является характерной именно в таком плане, об этом даже говорили и писали музыкальные критики — что хор очень мобильный, молодые, красивые и целеустремлённые лица, любящие то, что они делают, и это заметно. Пускай, может быть, у нас не так много в репертуаре сейчас названий, но в каждом из них у хора разные задачи. Одно дело – «Свадьба Фигаро» — в общем-то, камерное звучание, небольшое количество людей задействовано. В «Аиде» немножко посложнее – там три хора — жрецы, народ и пленники в цепях. Мы в своё время сделали так, что и нынешним составом это звучит хорошо – конечно, не без недочётов определённых, связанных с динамикой. И не всегда бывает понятно, как это, за счёт чего это происходит. У нас есть свои секреты, каким образом мы это делаем, каким образом мы одновременно поём за всех.
По современным меркам, хоровая труппа оперного совсем небольшая – сейчас в ней всего 36 человек. Главный хормейстер отмечает: можно сказать, у нас камерный хор. И для «Аиды» этого количества мало.
Но, несмотря на явную нехватку артистов, хор оперного готовит очень серьёзные музыкальные полотна. И при этом — на весьма высоком уровне. Хор, что называется, звучит.
— Говорят, что звучит, и работу хора постоянно отмечают, — соглашается Валерий Волчанецкий. — Хотя когда были гастроли в Москве «Бала-маскарада», все отмечали хорошее слаженное звучание, интонацию, хорошую дикцию. Но и недостачу яркого динамического хорового звука. Но тут уж ничего не поделаешь. Человек, если он поёт, не форсируя звук, он поёт своими возможностями. Если я ему скажу, пой ещё за кого-то – сразу будет искажение тембра и интонации.
Однако, действительно, хор за последние годы вырос очень заметно. И не только благодаря «свежей крови» — молодым голосам, но и не в последнюю очередь потому, что спектакли стали ставить и для хора. Хормейстеры говорят – спасибо худруку Юрию Лаптеву.
— Хор постоянно задействован, артисты хора не просто стоят и поют, они играют, живут. И это очень, очень интересно, но с другой стороны – как бы раздваивание функций. В одном из спектаклей часть хора и пели, и танцевали, и маршировали. Вторая часть – просто статичная. В любом случае даже те, которые не работают, например, в «Свадьбе Фигаро», они всё время находятся рядом. Все прекрасно знают материал, каждый может выйти и заменить другого человека. В этом, может быть, и есть залог того, о чём вы говорите. Потому что раньше такого не было, — отмечает Валерий Волчанецкий. — Сейчас есть взаимозаменяемость, мобильность – это такой современный подход. И даже скажу больше – у нас несколько человек уже поют в качестве солистов.
Почти хрестоматийная история
Для того, чтобы попасть в хоровую труппу, как выяснилось, совсем необязательно иметь высшее специальное образование – достаточно базовых знаний, вокальных данных, трудоспособности и огромного желания. Да, нужно уметь читать нотный текст с листа, но для некоторых это вовсе не стало препятствием.
Артист хора Евгений Островский – и баритон, и бас, признаётся: худрук и хормейстеры перевернули его жизнь в прошлом году. После ноябрьской аттестации ему предложили спеть сольную партию – Фигаро в опере Моцарта.
«Фигаро» бурятского оперного — Евгений Островский
— У меня на самом деле до сих пор нет музыкального образования, просто среднее. Было дело, что я учился в академии культуры – буквально один год, на дирижёрско-хоровом. И понял, что дирижирование не совсем моё. А здесь уже семь лет, пришёл по объявлению и меня взяли, — рассказывает артист.
На «исторической» аттестации Евгений спел арию Моцарта Лепорелло из оперы «Дон Жуан».
— Видимо, приглянулся голос и то, что способен петь партии именно Моцарта. Как раз постановка «Свадьба Фигаро», и требовался баритон, который сможет петь именно таким музыкальным темпоритмом. Я был немного шокирован, меня пригласила заведующая оперной труппой – Дарима Лхасарановна Линховоин. Сказала, не желаете ли, Евгений, исполнить одну из партий в наших постановках? Я говорю: с радостью. Но не ожидал, что партию Фигаро, думал, какую-нибудь небольшую роль дадут. А тут бац – и сразу Фигаро. Конечно, я изъявил желание, надо попробовать – получится или нет. Как видите, всё получилось, — поделился Евгений.
Валерий Волчанецкий считает, что музыкальное образование молодой певец, по сути, получил прямо в театре, в хоре.
— Он мальчик, который просто пришёл и вырос в нашем хоре и стал способным петь в «Свадьбе Фигаро». Это шедевр, сложнейший музыкальный материал. К партии Фигаро люди идут, как правило, очень долго. Вот Евгений здесь был воспитан музыкально. Он даже сам об этом говорил, — отмечает главный хормейстер.
Кроме Евгения Островского сольную партию получила и Дина Санданова – она исполняет партию Барбарины.
— Бурятия вообще славится голосами, но главное, чтобы всё совпадало – и желание, и вокальные возможности, и желательно, чтобы была какая-то подготовка, — подчёркивает Валерий Волчанецкий.
Кадры решают всё
Самым младшим артистам хора – немногим более 20 лет, самому старшему – 56. Молодёжь в основном — студенты музыкального колледжа и ВСГИК. А басы – Буянто Раднаев, Батор Гармаев– из педагогического колледжа, ученики Анатолия Пальнуева. Николай Поляков пришёл в хор в 1983 году, Владимир Бухаев — на три года позже. Народная артистка Бурятии Сэсэгма Дашиева стала артисткой хора в 2005 году и поначалу догоняла коллег на занятиях с молодёжью. Но, несмотря на то, что все пришли в хор в разное время, ощущают себя по-настоящему единым целым.
Артисты хора на спевке «Аиды» с солистами
«Аксакалы» хора Николай Поляков и Владимир Бухаев с коллегами
По словам меццо-сопрано Натальи Цыденовой, которая работает в труппе с 1986 года и исполняет и альтовые партии, профессиональный рост хора связан во многом с приходом талантливой молодёжи.
— Молодёжь приходит – у всех профессионально поставленные голоса. Это раньше приходили в основном дирижёры-хоровики. Сейчас идут вокалисты, прекрасные тенора, басы – даже сольные партии поют теперь, это же здорово. Сейчас творческое состояние хора самое лучшее, в расцвете, — считает артистка.
Наталья Цыденова (в центре) на репетиции с коллегами
Самой сложной работой Наталья Цыденова считает «Аиду», самым облегчённым вариантом – «Тоску».
— Недавно было концертное исполнение «Демона». Воплотить бы это в спектакле – это было бы здорово. А дальнейшая профессиональная деятельность – только в хоре, пока на пенсию по возрасту не уйду. Хор для театра – это второй дом, родной коллектив. У меня одна запись в трудовой книжке. Никуда не отлучалась никогда, и не планирую, — признаётся певица.
Кто-то приходит сам, а вот артиста Батора Гармаева в хор привёл Евгений Островский.
— Я на протяжении нескольких лет его уговаривал прийти сюда — у него действительно хороший слух. Я его звал, а он всё боялся, стеснялся. Но однажы я его затащил чуть ли не обманом. В итоге он прошёл прослушивание, сказали, что данные есть, но надо немного подучиться. И он на протяжении лета занимался вокалом с педагогом вокалом – и всё, работает с нами, — рассказывает певец.
Хормейстеры Евгения Сулейманова и Александр Саможапов получили высшее образование за пределами республики, но вернулись в Улан-Удэ.
— Я отсюда родом, училась у Мантатовой Веры Матвеевны в музыкальном колледже им. Чайковского. В 2004 году закончила Тамбовский государственный музыкально-педагогический институт им. Рахманинова, класс хорового дирижирования, приехала и стала работать в театре. Мне посчастливилось работать тогда с Борисом Анатольевичем Кимом. Он сказал тогда: вот твоя трудовая, и чтобы там была одна-единственная запись до конца жизни. Стараюсь исполнять его пожелание, — рассказывает Евгения.
Хормейстеры Евгения Сулейманова и Александр Саможапов
Александр пришёл в театр в 2015 году, сразу после окончания Московской консерватории, и работает сейчас уже третий сезон.
— На меня самое большое влияние оказал Борис Анатольевич Ким. Я у него учился, и мне хотелось так же, как он быть, получить хоровое образование. А дальше втянуло. Спрашивают часто: а почему вы не пошли на оркестрово-симфоническое дирижирование, чтобы быть оркестровым дирижёром – это же высший пилотаж. Но это уже дело каждого. Мне больше хотелось работать с человеческим голосом – признаётся Александр Саможапов.
Хормейстер Евгения Сулейманова рассказывает: когда она в 2004 году пришла в театр на работу, в хоре было 58 артистов. По словам Евгении, сейчас было бы идеально дорасти хотя бы до полусотни. А совсем недавно, буквально два года назад, ситуация была и вовсе плачевная.
— Когда я пришёл на работу в 2015 году, у нас было всего, среди прочих, четыре тенора и пять сопрано. Позже нам добавили ставки, и стало ощутимо легче. Правда, кадровый голод есть, — отмечает хормейстер Александр Саможапов.
По признанию хормейстеров, артистов не хватает, несмотря на наличие в республике музыкального колледжа и института культуры.
— Студентов колледжа можно было бы привлекать, но они ненадолго – заканчивают обучение и уезжают учиться дальше. Если бы во ВСГИК был хороший поток дирижёров-хоровиков – тогда можно было бы поправить ситуацию, — говорит Александр Саможапов.
Как хор готовится к спектаклю
Иерархия в хоре строгая: главный хормейстер — Валерий Волчанецкий, он, в частности, соединяет общие репетиции. Хормейстеры – в процессе подготовки материала с самого начала. Главный дирижёр – Виталий Шевелёв.
— Это его спектакль («Аида» — авт.), мы подаём ему готовый материал, — уточняют хормейстеры.
Есть ещё и «ответственный за всё» — заведующая хоровой труппой Ольга Ким. Она решает все административные вопросы, дисциплина, порядок – всё на ней.
Как выяснилось, к премьере начинают готовиться задолго до часа Х – практически на всём протяжении театрального сезона. Но в случае с «Демоном» пришлось поработать около полутора лет.
Каждая партитура – по объёму солидный «кирпич». Хор начинает с так называемых разводных репетиций – отдельно мужской и женский хоры. С женским работает Александр, с мужским – Евгения. Затем хор объединяется и начинаются спевки – сначала с главным дирижёром, а потом и с солистами, мизансценические репетиции. И уж когда всё выучено и отработано – переходят к оркестровым репетициям. А потом – долгожданная премьера!
— Каждая спевка длится почти как вся опера. Начинаем в шесть вечера, заканчиваем не раньше девяти. Обидно становится, когда учишь-учишь, а на спектакле не то, что хотелось бы, причём в классе получалось всё, — признаётся Евгения.
Во время спектакля хормейстеры находятся за кулисами.
— Не только трясёмся – контролируем процесс, — говорит Александр Саможапов. — Есть много спектаклей, где звучат закулисные хоры. Например в «Бале-маскараде» мы параллельно стоим по разные стороны сцены в кулисах, одновременно руководим хором. Зрители думают, а как они там поют? А мы там стоим в темноте. Один раз белые перчатки надевали, чтобы было видно друг друга с двух сторон.
Большие планы «камерного» хора
Хормейстеры мечтают показать публике всё, на что способна их труппа. По словам Александра Саможапова, музыкального материала очень много – хватит не на один сольный концерт.
— У нас очень много всего – вся музыка acapella, русская и зарубежная, произведения уже 20 века — композиторов, которых здесь даже не знают, что есть такая потрясающая музыка. Много материала нового, надо учить. Поэтому ждём одобрения худсовета, и надеемся в будущем сезоне дать сольный концерт хора, — делится хормейстер.
Все, кто работает в хоре театра оперы и балета, – по-настоящему фанаты своего дела и настоящие звёзды. Это касается абсолютно всех – и артистов, и хормейстеров, и заведующего хоровой труппой, заслуженной артистки Республики Бурятия Ольги Ким.
— Я, как мамка, ответственная за всё. Приходится и будить их, все вопросы организационные, административные на мне. Это большой труд. Кажется, вот сейчас пройдёт премьера, и выдохнем. Но нет, работа продолжается, — отмечает Ольга Ким.
По специальности Ольга Ким – хормейстер, пришла в театр в 1986 году, а заведующей хора стала в 2014-м. По собственному признанию, никогда не работала с бумагами, а теперь «залезла в рутину».
— Кажется, что уж лучше бы сесть за рояль, провести репетицию. Перед премьерами и вовсе работаем сутками, не хватает ни нервов, ни сил иногда, — улыбается Ольга Ким.
Но все эти старания окупаются сторицей: по общему признанию, самый трогательный момент – после премьеры, когда понимаешь, что всё получилось и можно выдохнуть.
— Когда хор блестяще всё делает – это бальзам на душу, — признаётся завтруппой.
Хормейстеры согласны с коллегой:
— Год учишь с хором, а потом всё это собирается воедино, и на премьере уже на сцене, декорации, оркестр, и в конце – когда занавес закрывается – самый трогательный момент. Переполняют эмоции — мы это сделали.
«Лучшая школа»
Солисты оперы отзываются о хоре с большой теплотой.
Эдуард Жагбаев:
— Хор – это такой большой организм, который если хворает, то хворает вся опера. У нас вообще нет в опере понятия второстепенности. Оркестр важен, балет, важны солисты, важно всё. Я, наверное не совру, если скажу, что все солисты нашего театра прошли через школу хора, и я в том числе. И считаю, что хор — это весомая и очень важная составляющая любого спектакля, любого действа, которое происходит на сцене.
Ольга Жигмитова:
— В зарубежных театрах хор очень ценится, зарплата у артистов хора очень большая. Потому что набрать хор – это как набрать оркестр, по сути, то же самое. Но хор – это живые люди, вокальные люди, которые поют, которые играют на сцене. Поэтому, конечно, это очень важно. Мне очень хочется, чтобы театр набрал нужное количество человек для того, чтобы оправдывать оперу, тем более такую, как «Аида». Обязательно надо думать, что делать, чтобы пополнить состав. Это очень интересная профессия. Я сама закончила хоровое дирижёрское отделение нашего колледжа имени Чайковского. И на 4 курсе работала в хоре, и это было очень здорово.
Марина Коробенкова:
— Что можно сказать про наш любимый хор? Во-первых, без хора нет ни одной оперы практически. Это фундамент театра. И хор – это наши коллеги, которых мы все очень уважаем, любим. У нас нет разделения на солистов и хор, мы являемся все большим коллективом. Процветания и солистам, и хору, и оркестру, и балету – мы все являемся несколькими пальцами одной руки.
…Когда придёте на спектакль снова в наш оперный – поаплодируйте отдельно и большому многоголосному артисту – хору. Без него бы оперный театр не состоялся.
