Публикация вышла в первом в новом году выпуске газеты «Новая Бурятия» и посвящена ушедшему в прошлом году из жизни театральному критику Туяне Будаевой. Ее статья о спектакле – концерте «Метель» в исполнении Владимира Рылова читается на одном дыхании, публикуется впервые.
В декабре 2021 года Туяна Будаева опубликовала интересный аналитический разбор спектакля-концерта, прошедшего на сцене Театра оперы и балета имени Цыдынжапова.
Эту статью Туяна Будаева опубликовала на своей странице в соцсетях в декабре 2021 года, когда на сцене оперного впервые состоялся спектакль-концерт «Метель» (6+). Статья совершенно блестящая, откровенная и честная – о нас, о силе настоящего искусства, способной вершить чудеса.
Туяну Будаеву называли единственным театральным критиком Бурятии, а еще журналистом, задающим слишком неудобные вопросы. Мы были знакомы, пересекались на каких-то мероприятиях, но так ни разу и не нашли времени поговорить. Изменить это уже невозможно, а напечатать статью талантливого журналиста не поздно никогда. Во имя Туяны Будаевой, ее мужества (потому что писать критику надо иметь большое мужество), ради тех, кто следующей зимой придет в оперный театр, чтобы прикоснуться к настоящему творчеству, чтобы в очередной раз стать немного лучше.
«Вообще-то, сегодня вечером планировался пост гнева. Думала, схожу в театр, а после допишу и выложу.
Но вот она, волшебная сила искусства. Во-первых, как-то развеяла гнев. Во-вторых, о хорошем хочется писать сильнее и скорее.
Сегодня в театре оперы и балета был спектакль-концерт, в первом отделении которого художественный руководитель театра Владимир Рылов читал повесть Пушкина «Метель» и дирижировал музыкой Георгия Свиридова к одноименному кинофильму, а во втором отделении прозвучали фрагменты из поэмы и оперы «Руслан и Людмила». Оперы, разумеется, Глинки.
Вторую часть неделю назад я видела/слышала и уже знала, что Владимир Рылов прекрасно читает. И все же к тому, как прозвучал в его исполнении текст «Метели», я оказалась не готова. Сейчас есть риск захлебнуться в эмоциях, что само по себе неплохо, конечно, но это же мои эмоции, то есть про меня, а важно все же про артиста.
Я очень избегаю слов «впервые», «никогда», «нигде», «никто» – все-таки отдаю себе отчет, что родилась не сразу после Великого потопа и в этом подлунном мире уже все было.
Но в случае сегодняшнего события избежать крайностей не получится.
Да, художественный руководитель оперного театра даром что не драматический актер и не специалист по мастерству сценической речи, но артист, каких в Улан-Удэ нет… Во всяком случае за пять десятилетий своей зрительской практики я никогда не слышала в Улан-Удэ такого чтения Пушкина и не видела такой артистической Свободы, такого Блеска Мастерства. Да, все с большой буквы.
Рылов так понимает и видит буквально каждое пушкинское слово, как если бы каждое слово было объемным объектом, а ему была дана возможность видеть этот объект и сверху, и вокруг, и снизу, и изнутри. Однако мало видеть, знаю много людей, наделенных даром подобного проникновения, но выразить, донести, раскрыть увиденное, понятое, узнанное и еще дать насладиться всем этим – здесь, кроме дара, нужно еще и умение. У Рылова-чтеца умение совершенно особенное, и тут мне лестно, что эту особенность прежде меня отметила 14-летняя дочь, которая читает много, но не Пушкина, театром не захвачена, мастодонтов нашего искусства прошлых лет не знает. То есть опыта насмотренности и наслушанности у нее нет и мнение ее без примесей. «Помнишь, ты после спектакля русской драмы «Онегин» сказала, что артисты не умеют присваивать текст Пушкина, делать его своим. А вот он вроде и на котурнах – Пушкин же (!), театр же, и в то же время, как будто это его история…» – сказала умница-дочка.
Именно так! Рылов прозу читает приподнято, почти как поэзию. Но он так умеет оттенить простоту пушкинского слова, которую сам автор с неописуемо изящной иронией оттенял (простите за тавтологию) словами нарочито манерными, высокопарными, что наряду с вертикалью возникает и горизонтальная связь между нами и Пушкиным, нами и музыкой, нами и театром. Помните рассказ «Выпрямила» Глеба Успенского? Там искусство выпрямило человека, а здесь подняло нас на свой уровень.
Но чем вообще исключителен Рылов-чтец, так это способностью смело вытащить на поверхность иронию Пушкина. Простите за простецкое слово «вытащил», но почему-то именно оно полностью выражает суть сделанного. Повесть ведь от первого слова до последнего – одна сплошная ирония. И именно ее не хватает ни в экранизации, ни в чтении великих артистов.
Дома, прослушав, как читают «Метель» Баталов, Лановой, Соломин, Смоктуновский, убедилась в том, что, видимо, надо обладать слухом музыканта, чтобы услышать эту постоянную усмешку Пушкина и чтобы в предложении «Там они клялися друг другу в вечной любви, сетовали на судьбу и делали различные предположения» найти для трех последних слов ТАКУЮ интонацию, что эти «различные предположения» моментально становятся чуть ли не главными в характеристике героев, во-вторых, как-то вдруг доходит, что Пушкин-то почти их и не характеризует, в-третьих, обмираешь от восхищения – «ай да Пушкин, ай да сукин сын», тремя словами все сказал и о персонажах, и об их обстоятельствах, и о своем отношении и к персонажам, и к их обстоятельствам. Точно так же за интонацией, с которой произнесена фраза «а его принимали хуже, нежели отставного заседателя», открывается целый мир уездного помещичьего уклада и опять отношение автора к этому миру, укладу, людям. Ну а как именно у Пушкина кричали женщины «ура», это действительно сумел открыть нам только Рылов.
55 минут длилась «Метель» в исполнении чтеца Рылова и оркестра театра во главе с дирижером Рыловым, и все это время зал слушал, затаив дыхание. Был момент, когда непрерываемый музыкой фрагмент текста длился и длился. Пять минут… Семь… Десять… Зрители, как заколдованные, не сводили глаз с сидящего в кресле чтеца, слушали во все уши, не шелохнувшись. И вспомнилось, как на концерте 9 Мая публика к пятой минуте уже роптала совсем не глухо…
Музыка… Ну кто из нас 150 раз не слышал вальс из «Метели»? И не только по телевизору, по радио, из Интернета. Я слушала его в консерватории и в зале Чайковского живьем в исполнении прославленных оркестров и прославленных дирижеров. Но такую нежность, трогательность в этом вальсе, кажется, услышала впервые…. Причем меня всегда в некоторую растерянность приводил разительный контраст между «домашностью» повести, ироничной интонацией Пушкина и блеском вальса вкупе с серьезностью Свиридова. А сегодня, вернее, вчера контраст сгладился.
«Руслан и Людмила»… Рылов-дирижер, конечно, открыл для улан-удэнской публики композитора Глинку. А вместе с ним и некоторых певцов и певиц. Вроде бы концертное исполнение, нет никаких режиссерских, господи, прости, и слава тебе, концепций, но при этом все вокалисты вдруг оказались незаурядными артистами и запели так, как почему-то раньше не пели. Во-первых, умно запели, умно стали использовать свой инструмент. Во-вторых, появились какие-то новые краски. Эдуард Жагбаев зазвучал с теплотой и мягкость, Бадма Гомбожапов с гибкостью и каким-то новым объемом, Эржена Базарсадаева с темпераментом, а от ее сатанинского смеха до сих пор продирает. И еще какая-то метаморфоза произошла с артистами – все как будто выпрямились и расправили плечи…
Отдельное впечатление сегодняшнего вечера – Ольга Жигмитова. Во-первых, уходя в самые низкие ноты, певица перестала реветь медведицей, наконец-то стал раздаваться красивый низкий, очень низкий, но человеческий и очень женственный голос. Зато сколько красок, нюансов появилось, какие красивые переходы, с каким искусным, мастерским штрихованием, легкостью, мягкостью, изяществом, ни единого шва. И что поразительно, из тех выступлений певицы, что довелось видеть мне, она в первый раз пела не себя, не свой голос, свою красоту, одежды и свою примадонность, а пела музыку и образ. И вот на этот раз она царила!
Ну и оркестр. Оркестр в руках Рылова всегда играет музыку, не ноты. В этом я убедилась еще раз второго числа на «Евгении Онегине». На первом премьерном показе этой новой постановки театра оркестр играл под управлением Албегова… Но про Онегина это отдельный разговор.
А про то, как звучит оркестр, послушайте сами. Там все слышно.
Удивительное все-таки дело. Приходит в театр один только человек. Но 3 в 1 – талант, профессионал, мастер. И в театре сразу появляется большое искусство».
Возрастное ограничение 6+
Источник: газета «Новая Бурятия»
