Ирина Кузьмина о певце, Иване Батурине.
Ирина Кузьмина[1]
Иван Батурин
Одним из крупнейших достижений бурятской национальной музыкальной культуры за годы Советской власти является существование в республике национального музыкального театра. Бурятский академический ордена Ленина государственный театр оперы и балета (в 1939 он возник как музыкально-драматический, в 1949 стал собственно оперным) – признанный музыкальный центр не только Бурятии, но и всего огромного восточного региона нашей страны. Более ста оперных и балетных произведений – классических и современных поставлено театром, в нём сложился высокопрофессиональный коллектив, имеющий свои творческие традиции. И когда говорят об истории Бурятского оперного театра, называют имена первых бурятских вокалистов, с которых началась национальная оперная школа. Это – А.А. Арсаланов, Б.М. Балдаков, К.И. Гомбоева-Языкова, Т.С. Карпов, В.Д. Лыгденова, Н.К. Петрова. В этот перечень по праву входит и имя талантливого национального певца Ивана Никитовича Батурина (1918-1943). Его незаурядное вокально-сценическое дарование не раскрылось в полной мере – 25-летним он погиб в бою Великой Отечественной войны, но его искусство оставило след в истории бурятского национального вокального исполнительства.
<…> Иван Никитович Батурин родился в 1918 году [Точную дату рождения певца установить не удалось] в селе Хоринск Бурятской АССР. Родители его – Анна Ивановна и Никита Николаевич Батурины – были потомственными крестьянами и в числе первых в селе вступили в колхоз (сельско-хозяйственную артель). Своих трех сыновей и дочь они воспитывали в трудовых традициях. Маленький Ваня ещё до начала учёбы в школе многое делал по домашнему хозяйству – ходил за скотом, пилил дрова, поливал огород, принимал участие в сенокосе и уборке урожая.
В семье Батуриных всегда была дружеская обстановка, добрые отношения старших и младших. «Мы жили рядом, – вспоминала известная певица, заслуженная артистка РСФСР К.И. Гомбоева-Языкова, – и дети, и родители часто бывали у Батуриных. И просто нельзя было не любить этих обстоятельных, серьезных, спокойных и добрых людей» [Запись беседы с К.И. Гомбоевой-Языковой от 15 мая 1984 г.].
Как братья и сестра, как все соседские дети, Иван учился в Хоринской школе-семилетке. Учился с увлечением, хорошо, родители всегда ставили его в пример другим детям. В школьные годы началось и его увлечение искусством – был участником художественной самодеятельности, ходил в драматический и хоровой кружки. По воспоминаниям многих, сразу же проявил одарённость как актер – особенно, удачно исполнял комические роли, веселил зрителей. А любовь к пению унаследовал от матери – Анна Ивановна хорошо пела. В школе был организован хор, и Ваня Батурин не пропускал ни одной спевки. Пели бурятские, русские и украинские песни, популярные массовые песни.
В конце 20-х годов в Хоринске был открыт клуб, в пристрое которого разместилась неплохая библиотека. Регулярно демонстрировались кинофильмы, были вечера танцев (обычно под патефон). Нередко приезжали гости из города – артисты Бурят-Монгольского драматического театра.
Ваня Батурин с увлечением приобщался к искусству, а к завершению учебы в семилетке уже сделал выбор – поступать в театрально-музыкальное училище, учащимся которого он стал в 1936 году. Вместе с ним поступили его друзья – Г. Лосев (известный в дальнейшем драматический актёр), Г. Носырев, Н. Щепин (в дальнейшем – оркестрант-альтист).
И. Батурин учился на театральном отделении, учился настойчиво, был трудолюбивым, выступал во многих учебных спектаклях – классических, современных, в пьесах и скетчах местных авторов. Обладал звучным голосом, хорошей дикцией, был интересен и внешне – темноволосый и черноглазый, выше среднего роста, хорошо сложенный. Преподаватели единодушно прочили ему незаурядную «карьеру» драматического актера.
Иван Батурин – первый исполнитель партии Энхэ в опере «Энхэ-Булат-батор» М. Фролова. 1940 г.
Но как уже говорилось, при всеобщей проверке выяснилось, что И. Батурин обладает настоящим певческим голосом – специалисты определили его как драматический тенор большого диапазона и исключительной силы. Конечно, нужны были занятия вокальной техникой – ведь в театрально-музыкальном училище И. Батурин проходил, как и полагалось будущему драматическому актеру, обучение сценической речи и постановке голоса, но специально вокалом, конечно, не занимался.
Очень много и тщательно работал с молодыми бурятскими певцами, в том числе и с И. Батуриным, опытный педагог-вокалист Н.В. Владимирский. С певцом занимался, помогая овладеть репертуаром, дирижер и композитор П.М. Берлинский. Опыт и мастерство учителей И. Батурина, музыкальная одаренность певца, его редкое трудолюбие помогли совершить, казалось бы, невозможное – всего через год с небольшим после начала профессиональных занятий вокалом выйти на оперную сцену в сложной и ответственной партии.
<…> В 1938 году П. Берлинский написал музыкальную драму «Баир» на либретто Г. Цыдынжапова и А. Шадаева по мотивам старинных бурятских сказок. «Жанр «музыкальной драмы», – как отмечает О. Куницын, – в молодых национальных музыкальных культурах понимался как жанр драматического спектакля, в котором музыка и танец являлись не фоном или перерывом в действии, а важнейшим средством раскрытия содержания» [Куницын О. Бурятская опера. — Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1984, С.32.]. Такой спектакль позволял широко использовать богатства фольклора – народную песню, танец, прикладное искусство (костюмы, декорации).
Вторую музыкальную драму – «Эржэн» на либретто Н. Балдано и М. Эделя написал В. Морошкин, также использовавший бурятский песенный фольклор. «Эржэн» среди национальных музыкальных драм того периода (1939), созданных в ряде республик страны, выделялась тем, что была написана не на сказочный, а на современный сюжет – действие драмы происходит в 30-е годы в бурятском звероводческом совхозе.
Но наиболее ярким событием тех лет явилось создание и постановка первой бурятской национальной оперы – «Энхэ-Булат-батор» М. Фролова. Создание первой бурятской оперы было поручено правительством БМАССР свердловскому композитору Маркиану Петровичу Фролову неслучайно – будучи организатором, первым ректором и профессором консерватории в Свердловске, он был инициатором открытия при консерватории национальной студии, в которой, среди других, было и бурят-монгольское отделение. М. Фролов явился воспитателем ряда бурятских музыкантов, в том числе композиторов Д. Аюшеева и Б. Ямпилова, изучал бурятский песенный фольклор и с большим энтузиазмом принял предложение правительства республики.
В основу либретто оперы молодой бурятский драматург Н. Балдано положил мотивы древнего народного эпоса «Шоно-батор». Известный критик А. Шавердян писал: «Энхэ-Булат-батор» – опера о мужестве и человеческой доблести, опера о героях и богатырях, о больших событиях в народной жизни. Истоки этого произведения – в народном бурят-монгольском эпосе. Его полуфантастические монументальные образы, очерченные скупо и строго, несут в себе большие идеи, правдивые чувства – опыт веков, сгусток реальных исторических событий. В них запечатлена память о суровой жизни и прекрасных мечтаниях народа… Народные образы, положенные в основу оперы, повествуют о реальном историческом прошлом, о могучих человеческих характерах, явившихся образцом мужества и благородства, о героях, благодарная память о которых пережила века» [Известия, 1940, 22 октября.].
<…> В драматургии оперы «Энхэ-Булат-батор» в соответствии с сюжетом центральное место занимает партия заглавного героя, богатыря Энхэ. Известно, что композитор писал ее с учетом возможностей редкого голоса И. Батурина. Скрипач-концертмейстер Бурятского театра Н. Маторин рассказывал: «Приехав в Улан-Удэ в дни работы над оперой (это было осенью 1939 года), Маркиан Петрович Фролов слушал бурятских певцов и был буквально поражен силой и красотой голоса Вани Батурина. И сам потом говорил, что написал партию Энхэ гораздо сложнее (в том числе, по тесситуре), чем собирался до знакомства с Ваней» [Сообщено музыковедом О.И.Куницыным].
Освоение вокальных партий «Энхэ» было нелегкой задачей для всех молодых национальных певцов. Требовалось напряжение всех сил, репетиции длились бесконечно. Иван Батурин был для всех примером – работал увлеченно, настойчиво и быстро овладел своей сложной партией. Его партнерша по спектаклю «Энхэ», исполнительница партии Арюн-Гохон, ныне народная артистка РСФСР Н.К. Петрова вспоминала: «Всем нам было и очень интересно, и очень трудно, но наша сплоченность, желание показать, на что способны мы, молодые артисты Бурят-Монголии, помогали нам. Помню, как мой коллега Ваня Батурин, обладая большой музыкальностью и актерскими способностями, при этом работал невероятно много, был очень дисциплинирован, очень серьезно относился к любому заданию. Он умел предельно собраться перед выходом на сцену. В жизни он был честным, душевным, отзывчивым товарищем. Все в театре очень любили его, называли ласково и просто – «Ваня» [Запись беседы с Н.К.Петровой от 10 июня 1984 г.].
Сцена из спектакля. Дархан – Цырен Хоборков, Энхэ – Иван Батурин. Опера «Энхэ-Булат-батор» М. Фролова. 1940 г.
Рядом с И. Батуриным успешно осваивали свои партии молодые национальные певцы Н. Петрова и К. Гомбоева-Языкова (обе пели партию Арюн-Гохон), Б. Балдаков (Бумал-хан), А. Арсаланов (Сказитель), Ц. Хоборков (Дархан), П. Николаев (Эрхэ-мэргэн) и другие.
По воспоминаниям современников И. Батурин почти сразу же овладел сценической стороной роли, труднее было с вокальной партией – нельзя забывать, что он стал заниматься пением профессионально всего за полтора года до начала работы над партией Энхэ. Н. Маторин рассказывал: «Ваня удивительно быстро вошел в роль. Будучи среднего роста и не очень плотного сложения он на сцене мгновенно преображался, даже как бы подрастал. Обычно мягкий, даже чуть рассеянный его взгляд делался острым и решительным. Походка становилась пружинно-энергичной. Голос с самого начала поражал нас своей громовой силой, а постепенно все больше и больше подчинялся певцу. Думаю, что Иван Батурин был редкостно одарен именно как оперный певец» [Сообщено музыковедом О.И.Кунициным.].
С молодыми певцами занимались не только педагоги-вокалисты и режиссеры, много работал с ними дирижер П. Берлинский. Большую пользу принесли занятия с композитором М. Фроловым и с режиссером И. Тумановым в дни особенно напряженных репетиций накануне декады. Постепенно молодой певец овладел всеми сложностями партии. По воспоминаниям его коллег по спектаклю, ему стали хорошо удаваться и такие трудные по тесситуре эпизоды, как ария заглавного героя, сцена клятвы и другие.
С большим чувством проводил И. Батурин лирические сцены. «Всех нас буквально очаровывало пение Вани в дуэте, – вспоминала К. Гомбоева-Языкова, – выступая вместе с ним, я пела партию Арюн-Гохон с особым удовольствием – такая исходила от Вани сила искреннего чувства» [Запись беседы с К.И.Гомбоевой-Языковой от 15 мая 1984 г.].
Корреспондент республиканской газеты в канун декады как бы подвел итог работе молодого певца: «В «Энхэ-Булат-баторе» ведущую роль, роль Энхэ исполняет И. Батурин. Этот образ, в котором автор либретто воплотил все лучшее, присущее бурят-монгольскому народу, был близок и дорог исполнителю. И. Батурин нашел себя в этой роли и сумел передать словами героя свои сокровенные мысли и чувства, беспредельную любовь и преданность родине» [Бурят-Монгольский комсомолец, 1940, 22 октября.].
20 октября 1940 года спектаклем «Энхэ-Булат-батор» открылась Первая декада бурят-монгольского искусства в Москве. Спектакль состоялся в зале филиала Большого театра, зал был переполнен. Еще два спектакля прошли в зале Филиала, а последний был вынесен на сцену Большого театра СССР.
Сцена из спектакля. Энхэ — Иван Батурин, Арюн-Гоохон — Надежда Петрова. Опера «Энхэ-Булат-батор» М. Фролова. 1940 г.
Успех постановки был полным. <…> Спектакль «Энхэ-Булат-батор», по отзывам современников, сочетал в себе масштабность массовых сцен и стремление к разработке психологических линий.
Ярко и драматически напряженно была отражена тема патриотизма осуждения деспотизма и несправедливости. В единстве были даны народ и его любимый герой – богатырь Энхэ. Поэтому на плечи исполнителя партии Энхэ ложилась большая ответственность. И Иван Батурин вполне справился с такой психологической нагрузкой. Его сразу же отметили зрители и рецензенты, его появление на сцене уже на втором спектакле было встречено аплодисментами, а в заключительной сцене, когда народ торжественно поднимал своего героя на боевых щитах, весь театр, стоя, горячо приветствовал И. Батурина и других бурятских артистов.
Специалисты, конечно, не могли не отметить несовершенства вокальной техники молодых певцов, но подчеркивалось, что недостаток вокального мастерства часто искупается большой искренностью и увлеченностью. Актерская же сторона в большинстве случаев оценивалась высоко. Так, А. Шавердян писал: «И. Батурин нашел простой и верный тон для воплощения труднейшей роли Энхэ: он избежал грубой аффектации и ложного пафоса» [Известия, 1940, 22 октября.]. Другой известный музыкальный критик – Г. Хубов отметил, что И.Батурин создал «Живой сценический образ народного героя Энхэ» [Комсомольская правда. 1940. 22 октября].
<…> Почти все участники декады были отмечены заслуженными наградами. Медалью «За трудовое отличие» был удостоен и Иван Батурин.
В родной Улан-Удэ артисты возвратились окрыленные успехом, с новыми творческими планами. Все декадные спектакли и концерты были неоднократно показаны в Улан-Удэ. И. Батурин выступал и на оперной сцене, и в многочисленных концертах. Пел сольные эпизоды из «Энхэ-Булат-Батора», романсы, русские и бурятские народные песни. По воспоминаниям современников, его «коронным» концертным номером стала песня А.Варламова «Вдоль по улице метелица метет» – он пел с размахом, с видимым наслаждением, и слушатели в каждом концерте требовали «Метелицу» и награждали певца долгими аплодисментами.
Талант Ивана Батурина развивался стремительно, его голос приобретал все большую гибкость и выразительность. Молодому бурятскому певцу предсказывали большую и интересную жизнь в искусстве… Но началась Великая Отечественная война…
Комсомолец Иван Батурин, как и все советские люди, рвался на фронт, тем более, что считал себя в некоторой степени военным – после декады он три месяца провел на военных сборах и ему присвоили звание старшего сержанта. Его младший брат Николай вспоминал: «В последний раз мы встретились с Иваном в январе 1942 года, когда он провожал меня на фронт. Тогда он сказал мне с обидой, что младший уходит на войну раньше его, старшего. Но ничего, говорил он, не унывай, брат! Я скоро тебя догоню. Последнее письмо я получал от него в июне 1943 года. Он писал, что наконец-то добился, чтобы сняли бронь, и едет на фронт» [Из письма Н.Н.Батурина автору статьи от 15 октября 1984 года.].
О военных днях Ивана Батурина известно мало. Он воевал в составе 77-ой гвардейской стрелковой дивизии. В начале августа 1943 дивизия освобождала населенные пункты Орловщины – село Знаменское, деревни Городище и Жидкое. Здесь в бою и пал Иван Батурин [точная дата его гибели не установлена].
В селе Знаменское Хатынецкого района Орловской области, в парке рядом с Домом культуры находится братская могила. 9 мая и 5 августа (день освобождения Знаменского) здесь ежегодно проводятся митинги. На мраморной плите золотыми буквами высечены имена 92-х советских воинов, отдавших жизнь за свободу и независимость нашей Родины. Среди них значится имя Ивана Батурина.
[1] Кузьмина Ирина Федоровна (13 января 1928, Баку — 19 марта 2015, Улан-Удэ) – советская оперная певица, лирико-колоратурное сопрано, заслуженная артистка РСФСР, солистка Бурятского театра оперы и балета, педагог, преподаватель Восточно-Сибирского государственного института культуры (ВСГИК).
