Этот год в России объявлен Годом Японии. Его официальное открытие состоялось 26 мая в Москве в Большом театре. На торжественное мероприятие был приглашен и художественный руководитель балетной труппы Бурятского театра оперы и балета Морихиро Ивата. Его называют ярким примером российско-японского культурного взаимодействия, а сам он говорит о себе, что он «обрусевший японец».
Между тем, Морихиро Ивата не единственный японец в Бурятии. В труппе Бурятского театра оперы и балета работают пять японских артистов. Четверо из них: солистки балета Харука Уэмура и Саки Токусима, артист Мицухиса Саито и артистка Эми Икута, рассказали в интервью БМК о разнице между балетом в Японии и России и своей жизни в Бурятии. К сожалению, еще одна артистка балета Мегуми Сакано не смогла присутствовать на интервью из-за травмы.
Балет в Японии – дорогое удовольствие
Глядя на их счастливые жизнерадостные лица, с трудом можно поверить, что за этими открытыми улыбками скрываются тяжелый труд и стойкость духа, которые необходимы любому артисту балета. Но именно в Японии тем, кто посвящает свою жизнь балету, приходится сложнее всего. Балет в Стране восходящего солнца любят, но этот вид искусства не является приоритетным. В Японии всего один государственный театр балета и несколько частных балетных трупп. И там нет такого качественного хореографического образования, как в России. Поэтому те японцы, которые мечтают стать профессиональными артистами балета, готовы на многое, чтобы исполнить свою мечту.
— Как получилось, что вы приехали работать в Бурятию?
Харука Уэмура: Мне очень нравится русский балет, поэтому я мечтала работать в России. Я танцую с 8 лет. Моя бабушка очень любила балет и она повлияла на то, чтобы я стала балериной. Впервые о том, чтобы заниматься балетом серьезно, я задумалась в 13 лет, когда участвовала в конкурсе. Там были очень сильные девочки, и тогда я поняла, что хочу быть такой же и лучше.
Эми Икута: Я с самого детства мечтала стать балериной и мне нравится русский балет. Русский балет часто приезжает с гастролями в Японию, и, глядя на них, я мечтала танцевать в России. Не помню, сколько мне было лет, я была маленькой, но помню, что сказала маме, что очень хочу быть балериной. Училась в балетной школе, и когда мне стало 16, я была очень счастлива, что еду учиться в Россию.
Мицухиса Саито: Мой педагог балета в Японии ставит выше всех русскую балетную школу. Я стал заниматься балетом в 5 лет и для меня балет – это русский балет. Кроме него я не знаю другого балета. И когда мне исполнилось 18 лет, я поехал в Россию, стажироваться в Академии русского балета имени Вагановой в Санкт-Петербурге. Я давно знаю Морихиро Ивата, он работал артистом балета в Большом театре. И я спросил его о возможности поработать с ним. Я сначала год стажировался здесь, и потом получил рабочую визу. И сейчас работаю в Бурятии уже третий год.
Моя мама любит балет, и, когда мне исполнилось 5 лет, она сказала: «Будешь заниматься балетом». А я ответил: «Нет, ну что такое балет, я не буду». Но все же пошел. Сначала я очень не любил балет, там были только девочки, а мальчиков там не было. Но я продолжал заниматься балетом, и, сейчас уже могу сказать, что, наверное, я все же полюбил балет. Ведь поэтому я сейчас работаю артистом балета.
Саки Токусима: Я училась балету не в России, а в Японии. Когда мне исполнилось 19, я задумалась, куда можно поехать работать. Была в Америке, Австралии, Германии, но нигде не задержалась. И, когда я написала Морихиро Ивата, он сказал: «Приезжай», и вот я здесь, живу и работаю.
— Есть ли разница между русской балетной школой и японской?
Мицухиса: В Японии нет государственных балетных школ, все они частные. И в России, если кто хочет преподавать балет, то ему нужно сдать экзамен, а в Японии такого нет.
Харука: Поэтому сложно оценить насколько хорошо обучают балету в японской балетной школе. Есть и хорошие педагоги, есть и не очень, и поэтому в Японии нужно тщательно выбирать школу.
Мицухиса: В России очень хорошая система и есть методика преподавания. В Японии не нужны какие-то права, чтобы начать преподавать балет. Любой, у кого есть деньги, чтобы открыть балетную школу, может это сделать, независимо от того, умеет он танцевать или нет.
При этом, как рассказали артисты, в Японии нет такой системы — интернаты при хореографических училищах, куда дети идут учиться с малых лет. Японские дети, которые занимаются в частных балетных школах, днем учатся в обычных. И только по окончании средней школы они могут выбрать, стоит ли продолжать хореографическое образование. Но профессиональное хореографическое образование, как и обучение в детской балетной школе, стоит дорого. Более того, «наши» артисты учились в российских хореографических вузах, и стоимость обучения для них, иностранцев, стоит в два раза дороже, чем для россиян. А если еще и вспомнить, что во время обучения им приходилось на что-то жить и оплачивать свои перелеты домой на каникулы и обратно, можно себе представить, в какую сумму обходится обучение балету в России.
Чай, холода и унты
После обсуждения стоимости обучения речь зашла о том, как им живется в Бурятии, и тут что-то пошло не так. Беседа превратилась не в интервью, а в обычный живой разговор, который то и дело прерывался дружным хохотом.
— Что удивило вас в России?
Харука: Здесь все всегда пьют чай. Красный чай. Чай с молоком.
Мицухиса: Когда мужчины всегда здороваются за руку при встрече. Теперь я всегда, как увижу человека, сразу руку подаю. Еще удивили отчества. В Японии только имя и фамилия. Это тоже интересно.
Харука: Квартиры в России. Что у всех квартир разные хозяева. В Японии одно здание принадлежит одному хозяину. И поэтому такой человек считается очень богатым. Еще то, что квартиры сдаются меблированными, и там уже все есть: стол, холодильник, телевизор. В Японии квартиры сдаются пустыми. И когда переезжаешь с одной квартиры в другую – все с собой забираешь.
Эми: Здесь в квартирах есть отопление. В Японии нет, там холодно очень, а здесь – уютно. Там зимой дома утепляешься, надеваешь все на себя.
— Вы ездили в общественном транспорте в Улан-Удэ?
Харука: Да. Это трудно мне. Нужно успеть прокричать «на следующей», а когда много людей, то из-за их спин не видно, где едешь.
Мицухиса: Да-да-да. Здесь надо кричать «на остановке», а у нас есть кнопки. И у нас проезд дешевле. Здесь 20 рублей независимо от того, куда едешь. А у нас, чем дальше едешь, тем дороже билет.
На вопрос «что вы скажете о российских дорогах», Харука просто показала рукой волнистую линию. Больше сказать было нечего. Еще артисты заметили особенность российских улиц.
Саки: В тех местах, где видно – там чисто, а там, где не видно – там грязно. И когда на улице снег сошел, то ах! (здесь Саки изображает шок и прижимает руки к груди).
Байкал они описывают: «вода вкусная» и «это как море», а на вопрос о голове Ленина смеются и говорят: «у нас такого памятника точно нет».
Артисты рассказали, что на улицах их часто принимают за китайцев. Мицухиса даже заметил, что отношение к китайцам и японцам в Бурятии совершенно разное: «Когда меня принимают за китайца, сразу говорю: я – японец! И у собеседника тут же поведение меняется».
На вопрос, бывают ли в Японии холода до минус 40 градусов, они хором восклицают: «Не бывает!». Мицухиса добавляет, что холода бывают максимум до минус 20. А Харука рассказала чудесную историю, как она готовилась к сибирским холодам:
— Собиралась приехать и думала, какое пальто здесь нужно. Посмотрела в интернете, какую одежду для минус 40 можно купить. И нашла только то, что предназначено для тех, кто работает на складах-холодильниках. Купила. И когда один раз надела, все люди на меня вот так смотрели, — смеется Харука и делает круглые глаза. – Но потом, когда сюда приехала, здесь купила нормальный комбинезон.
Шубами в Бурятии артисты так и не обзавелись, в Японии почти никто не носит одежду из натурального меха, но у Мицухисы есть меховая шапка, также купленная для сибирской зимы. Зато в процессе обсуждения меховых изделий выяснилось, что у Саки есть самое пафосное изделие бурятского обувьпрома – унты.
— В них очень тепло. Но они чуть тяжеловаты. Мне их подарил мой парень, — призналась Саки.
Бурятско-японская любовь
Вслед за ее признанием, конечно, последовали расспросы, кто он такой и откуда. Саки смущенно рассказала, что он из Бурятии и тоже артист балета.
— Я приехала, стала работать и здесь с ним познакомилась. Вместе мы уже два года, живем вместе и снимаем квартиру. Познакомилась с его родителями, они реагировали: вау, девушка из Японии! Я ездила с ними знакомиться в Иркутскую область, село Тараса. Была там уже три раза.
И здесь нельзя было не спросить: «А туалет там деревянный?». На что Саки с ужасом прошептала: «Дааа…». И это вызвало у всех такую бурю эмоций, что никто не смог сдержаться от смеха.
Мицухиса: Мы тоже это видели в первый раз в жизни. Такого в Японии не видели ни разу. Зимой еще нормально, но летом… (здесь Мицухиса морщится и закрывает нос рукой).
Саки тихо добавляет: Но зимой там холодно…
Это замечание вызвало еще один взрыв смеха, затем Саки продолжила рассказывать свою романтическую историю любви.
— Когда я рассказала своим родителям о своем парне, они были рады. Родители и мой парень познакомились и общаются по телефону, я пока перевожу. И он изучает японский язык. Пока мы не ездили в Японию вживую познакомиться с моими родителями, но у нас это есть в планах.
На вопрос, планируют ли они пожениться, Саки ответила, что он подарил ей кольцо, и если они поженятся, то будут вместе жить и работать в Бурятии. Скоро молодой человек Саки оформит загранпаспорт, и они вместе поедут в Японию.
В свою очередь, родители и друзья «наших» японских артистов также мечтают побывать в Бурятии, но пока это сложно. По словам Харуки, самая большая трудность – перелет. Для желающих приехать из Японии туристов есть два варианта: из Токио через Москву или из Токио через Пекин. Пока же артисты и их близкие мечтают о прямом рейсе из Улан-Удэ в Токио и из Токио в Улан-Удэ и надеются на дальнейшее укрепление бурятско-японских культурных связей, чтобы эта мечта осуществилась.
